Друг. Хорошое слово. Очень точное и правильное. Которым легко объяснить даже моменты когда рискуешь своей жизнью ради другого. А еще слишком однозначное, чтобы невозможно было подумать что-то другое и предосудительное. Вот только Олег слишком хорошо знал как  часто этим словом прикрывают интерес другого толка. Как им маскируют другое желание, истинные мотивы. Когда-то они подростками очень активно подшучивали над такими «друзьями» из девчонок. А потом когда стали старше, все стало еще очевиднее и даже грустнее…

- Хорошо. - неожиданно для самого себя спокойно согласился Олег. - Тогда даже не думай просить меня не рисковать собой.
Он усмехнулся, искоса глядя на мага. Нельзя просить от друга чего-то для себя и при этом запрещать ему делать то же самое. Это как минимум не честно, а как максимум - довольно эгоистично. Убедиться что не потеряешь человека… и при этом продолжать рисковать собой настолько, что он может тебя потерять. Кто согласится на такую сделку? Только вконец трусливый человек. Или тот кто совсем не ценит своего друга.

- Я просто не думал, что паук может оказаться проблемой. Ну ладно, гигантский паук. - Олег усмехнулся, качая головой.
Ему действительно не виделось слишком сложны атаковать эту тварь. Да громадную, но неповоротливую и вообще бесполезную если бы удалось совладать с ее лапами, а еще лучше - глазами. Впрочем, это он теперь мог лишь предполагать. А еще - изучить какую-нибудь литературу по всякой магической живности. До этого он и не думал, что придется с такой столкнуться… досадная оплошность для того, кто работает на мага.

И пока Олег приходил к выводу, что нужно изучить мир изнанки подробнее и быть готовым к любой твари, Сережа тоже о чем-то крепко задумался. Он почувствовал на себе его пристальный взгляд, но не сразу повернул голову, чтобы не смутить и не отпугнуть Волкова. 
Только когда маг заговорил он встретился с ним взглядом, понимая что или пропустил начало… или Сережа просто начал думать вслух не особенно разбирая с какого момента и как он будет понят.
«Она»… речь шла о ком-то очень близком. И судя по прошедшему времени и контексту - о ком-о безумно важном, кого рыжий потерял. Жена, возлюбленная?.. за этот год он безусловно стали близки, но про личную жизнь никогда не говорили. Олег просто видел, что Сережа всегда один. Не было никаких признаков близкого присутствия в его жизни. Кроме самого Олега, который так часто проводил с ним свободное время, что это уже напоминало больше чем дружбу.

- Она?… - тихо спросил Рюриков, его рука наощупь нашла ладонь Сережи, чуть сжимая, в знак поддержки, - Расскажи мне.

Для человека вроде Олега кикимора была чем-то неопределенным из старых русских сказок – грязная неопрятная старуха, живущая на болоте. С безоблачными чертами лица, с тиной в волосах, в рванье и босая. По крайней мере именно такой образ всплывал в его сознании – кажется, именно так эту тварь описывали в фольклоре. Так что сопоставить паука и старуху с болота... это было для него странно.
Но странности уже плотно вошли в его жизнь за прошлый год. Стоило бы привыкнуть.

Рюриков согласился бы и без такой долгой тирады о важности нежетиведения в жизни оборотня. Но ему нравилось слушать как вдохновенное Сережа говорит о своей работе. Вдохновленно, увлеченно.
- Хорошо, - легко кивнул он, - Мне не помешает информация обо всех угрозах, которые могут возникнуть.

Ольга... этот вопрос был опасным, Олег это сразу понимал. Слишком яркая печать боли и потери была на лице мага. Слишком сильно он менялся, когда в разговорах хоть вскользь возникали вопросы семьи и отношений. Рюриков догадывался, что за этим кроется какая-то тяжелая история, которая не отпускает Волкова. Которая снова и сова терзает его, не давая жить дальше.
Как когда на войне один из осколков разорвавшегося снаряда застревает в теле. Его могут не заметить, пропустит в полевых условиях хирургии. И эта мизерная крошечка орудия становится огромной разрушительно силой, день ото дня изнутри разрушая тело.
Здесь же – разрушалась душа мага, его сердце.  А это еще хуже.

И слова Волкова лишь подтвердили догадку – это было так давно... должно быть, было что-то такое, что заставляло мага снова и снова возвращаться к тому дню. Не отпускало, держало болезненными клешнями. Слишком много времени прошло... что такого могло случиться, что спустя два столетия он не может справиться с болью?
Лицо Олега серьезно и во взгляде ни намека на осуждение или пренебрежение. Да это было слишком давно, но это было что-то ужасное, что до сих пор причиняет его другу боль. Этот осколок нужно достать.

С хрипом, тяжело и медленно, Олег поворачивается на бок, чтобы лучше видеть его.
На искаженное лицо – невыносимо смотреть. Да, это болезненно, и может показаться невыносимым... но он должен сделать это. Рано или поздно придется. И пусть лучше это будет рядом с тем, кому он доверяет, кто заботится о нем.
- Расскажи мне все. – тихо, но настойчиво просил Олег, чуть сжимая ладонь в своей руке. – Тебе нужно пережить это, нужно жить дальше. Это больно, то потом станет легче.

Олег всегда был терпеливым. Это качество прекрасно помогало не только в засаде посреди окопа или выслеживании цели, но и в таких бытовых вещах как общение с дочерью-подростком. В общении с людьми вроде Сергея - тоже. Точно так же как он мог бесконечно много и долго тараторить, увлеченный своей темой или идеей, маг имел привычку надолго погружаться в себя - в мысли и воспоминания.
В такие моменты его живое и богатое на мимику лицо становилось совершенно иным. Точеным, изящным, словно сошедшим с какого-нибудь барельефа или картины. Мальчишеское лицо, вечно обрамленное растрепанной рыжиной волос, лицо становилось словно из другого века… в такие моменты Олег вспоминал, что Волков действительно из другого века. Что ему куда больше лет, чем может показаться обманчивому человеческому взгляду.
И что он гораздо красивее, чем можно подумать.

Рюриков ждал пока он заговорит. Он давал Сереже возможность замолчать, подумать, вспомнить. Он не встревал ни в одну из пауз, внимательно наблюдая за искаженным болью лицом. Он узнавал о друге что-то очень важное, очень личное… и ценность этого откровения нельзя было недооценивать.
Когда маг попытался высвободить руку, словно боялся его сильно ранить, Олег даже не думал позволить ему это. Его горячие пальцы все так же крепко были сплетены с тонкими и дрожащими пальцами Сергея.
Оборотень слушал внимательно, подмечал детали, впервые услышал про мать. А еще стало понятно почему Волков так не любит свои дни рождения… он пытался устроить что-то для него на работе, дата была в личном деле - как и на остальных сотрудников… но секретарша категорически отговорила Олега. Теперь он понимал почему.

И все встало на свои места. Почему Сергей так отчаянно спасал всех - начиная от когда-то едва не задранного Олега - почему он так боялся его потерять, до помутнения разума возвращая к жизни. Потому что двухсотлетний маг, переживший войны и революции не смог пережить одной потери. И по какой-то нелепой и непонятной причине винил себя в гибели жены.

- Сережа, ты не виноват. - тихо и уверенно проговорил Олег.
По бледному подбородку медленно начала стекать алая капля с прокушенной губы и он протянул руку, подушечкой большого пальца стирая ее. А потом этой же рукой обхватил друга за плечо, заставляя повернуться на бок, прижимая к себе. Утыкая заплаканное лицо себе в грудь, и мягко оглаживая ладонью по напряженной спине.
- Это не твоя вина. Она была достаточно взрослой, чтобы принимать решения и делать выбор. У нее была своя голова на плечах и не твоя вина, что она ей не воспользовалась. - настойчиво продолжил он говорить ему прямо на ухо, обдавая горячим дыханием. - Поверь мне, я знаю о чем говорю. У меня был отряд. Люди шли в бой, выполняя мои команды и они умирали… но даже то, что я отдавал им команды не означало, что я убил их. Они сами выбрали этот путь, они сами решили стать солдатами. Это тяжело, но нужно принять, если ты не хочешь однажды сойти с ума от боли…

- Хуже было бы, если бы ты знал и мог это остановить, но не сделал. - почти строго опротестовал его слова Олег. - Но ты не в чем не виноват. И не должен терзать себя.
Его рука не перестала мягко гладить по спине Сережи, он не перестал прижимать его к себе, словно делая унять его внутренний холод и одиночество теплом своего тела. Но голос был строгим и убежденным, не терпящим сомнений или споров.
Насколько сильно маг любил Ольгу, если спустя столько лет желал все исправить? Насколько сильно горевал о том, что так и не увидел не родившееся дитя? Были ли у него потом возлюбленные или дети? Рюриков сильно сомневался, что да… судя по тому как невыносимо болезненны были воспоминания Сережи, они до сих пор не давали ему вырваться из кошмара прошлого. И он не позволял себе снова полюбить. Возможно потому, что не хотел предать Ольгу и их ребенка. Хранил им верность как плату за то, что не смог спасти.

А возможно… потому что боялся потерять снова.
И эта мысль заставила Олега внимательнее посмотреть на друга, так податливо жавшегося к нему сейчас. Словно пытающегося в этих объятиях забыть все травмы и всю боль, словно действительно доверившегося ему так как никому за двести лет.
Стало очевидно, что толкало его сегодня едва ли не умереть вместе с волком в его беспамятстве, блуждая в отравленном сознании. Стало понятно почему он так смотрел на него сейчас. И почему пальцы Сережи очень мягко, почти нежно, сейчас гладили его спину.
Олег с мягким добрым смешком посмотрел как рассыпались рыжие волосы, когда Волков мотнул головой. И мягко прижался щекой к его макушке, могда маг внов уткнулся лицом ему в грудь.

- Я понял, что не хочу тратить свою жизнь на то, чтобы сожалеть о том, что не мог изменить. Не я привел их в армию. Не я заставил их дать присягу. С самого начала это был их выбор. Все, что привело их к смерти - их выбор, не мой. Даже если именно я отдал приказ идти в наступление, после которого они погибли.
Олег задумчиво посмотрел на Сережу… и губы оборотня мягко, едва ощутимо коснулись его виска.
- Ты тоже не виноват. Тебе пора ее отпустить.

- Главное - быть в гармонии и согласии с собой. - снова будто зачитывая таблицу умножения первокласснику, заявил Олег. - Главное понять, что ты - не виноват и ничего не мог изменить.
Он очень надеялся, что потребуется не так много аргументов в убеждении мага, что взрослая и разумная его часть возьмет верх над эмоциями. Но вряд ли можно сломать за две минуты то, что выстраивалось двести лет. Но это от самый момент, когда пора ломать. Иначе потом башня, выстроенная вокруг израненного хрупкого сознания мага, рухнет под собственно тяжестью. И погребет под руинами Сережу. 

Рюриков молча поддался другу, когда тот мягко заставил его улечься. Наверное в этом был смысл… возможно, что-то из внутренних органов еще заживало и лучше было линий раз не шевелиться, чтобы печенка не срослась с желудком, например. На самом деле Олег понятия не имел ни о ранах, ни о том как проходила регенерация. Главное, что он был жив. Главное, что он снова был в реальности, а не в том затягивающем в холодную черноту кошмаре.
- Снова…
Вздохнув, он обнял Сережу за плечи, кладя руку ему на голову. Ладонь мягко начала гладить по волосам, понемногу ныряя в рыжие пряли, пропуская их сквозь пальцы.
- Я думал, что расплатился с тобой за спасение жизни, а теперь снова в должниках. - хрипло пошутил он.

Отредактировано Олег Рюриков (2021-09-01 20:14:31)

- Сережа, это была шутка. - фыркнул Олег, со вздохом закрывая глаза. - Надеюсь, мне никогда не придется возвращать тебе этот долг. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось…
Голова еще немного гудела.
А может быть только начала, когда они затеяли этот разговор про чувство вины. Когда ты только выбрался из смертельного кошмара и осознал, что не умер, хочется чего-то беззаботного и простого, а не двухсотлетних психологических проблем на фоне жуткой травмы.
Хотя с другой стороны он был рад, что этот разговор случился. Потому что он теперь гораздо лучше понимал Сережу. Потому что надеялся, что рассказ о прошлом и слова Олега помогут ему пережить это. Не забыть, нет. Такео не забывается и тем более не стоит забывать любовь. Но и жить прошлым - особенно кошмарным - тоже нельзя.

Отвлекло его от этих мыслей прикосновение.
Рюриков не вздрогнул, просто медленно отрыл глаза, когда почувствовал как его губ коснулась подушечка пальца. У Сережи тонкие, артистичные пальцы, как у музыканта. Еще почему-то приходило в голову сравнение с хирургом, но нет… у Волкова были руки артиста, которые просто созданы для широких жестов, для чувственных ласк. Некоторые девушки таким бы позавидовали…

И если до этого у Рюрикова и были сомнения относительно того, что именно он означает для Сергея, почему он так рьяно его вытаскивал снова и снова… то теперь все было более чем понятно. Все становилось на свои места. Хотя, он все равно мог руку дать на отсечение, что не понимает чем именно так зацепил этого двухсотлетнего мага.
Но сейчас взгляд у Волкова почти до ужаса напоминал взгляды некоторых парней на фронте. Перепуганные, потерянные, замерзшие снаружи и внутри, они ненавидели этот мир и себя. Они отчаянно жаждали тепла и готовы были пойти против закона, чести, стереотипов и предубеждений. Олег никогда не осуждал таких. Никогда не высмеивал.

Но сегодня впервые чувствовал внутри что-то кроме сожаления и сопереживания. Впервые хотел хоть как то облегчить эту боль, забрать этот страх, унять холод и дрожь и подарить тепло. Потому что такой хороший человек как Сережа не заслуживает так мучиться и страдать, потому что он каким то невероятным образом за этот год стал ему ближе чем все сослуживцы, потому что он так искренне смотрит на него….
Вздохнув, Олег перехватил руку Сережи. Карие глаза внимательно следили за его лицом. Чуть сжал его пальцы и мягко потянул его на себя. Не настаивая, не принуждая, просто давая понять… если он хочет что-то сделать - он не встретит сопротивления.

Отредактировано Олег Рюриков (2021-09-01 21:09:32)

Было очень легко забыть, что Сереже больше двух сотен лет… сейчас в этот самый момент он выглядел как робкий парень, которому едва ли стукнул хотя бы двадцать один год. Который словно впервые оказался наедине с кем-то, кто ему нравится и не знает что делать, боится быть отвергнутым и не понятым.
Наверное, он таким и был… потому что навсегда остался в том дне, в том веке. Когда жизнь дорогой женщины оборвалась, а вместе с ней - и жизнь нерожденного ребенка. Наверное тогда ему было настолько больно и страшно, что он не позволял себе хоть как-то привязаться к кому-то, чтобы вновь не потерять. Чтобы вновь не страдать.

Он видел это - на войне. Как незнакомые ребята со всей страны братаются, чтобы не чувствовать себя одинокими… и теряя на поле боя не просто сослуживца, а близкого и родного человека, страдают еще больше. А потом замыкаются, озлобливаются и не хотят, не могут любить.
Но такой светлый человек как Волков не мог превратиться в мрачную злобную тень себя. Он просто замкнулся, он просто боялся и не решался открыться кому бы то ни было. Возможно ни одной девушке он бы и не смог… возможно только мужчина с той же логикой, с похожим опытом или пониманием, спокойно принял бы его таким. Позволи ему быть слабым, но не бояться что его сломают.

Но он доверился Олегу.
И это было неожиданно приятно. Только еще неожиданнее было, что целоваться с ним - тоже было приятно. Хотя почему это должно было быть неприятно? Потому что он мужчина как и Олег? Нет, это не слишком убедительная причина… особенно когда тебя целуют с таким чувством, будто это первое прикосновение к чьим то губам за последние лет сто. Такой нежности и такого трепета Рюриков точно не ожидал.
Как и того, что он захочет отвечать этим губам. Захочет обнять прильнувшего к груди Сережу, одной рукой проводя по по волосам, шее и спине, а второй мягко обхватывая его лицо. И когда он всего на мгновение отвернется к двери - настойчиво притянуть его к себе, возвращая эти трепетные губы себе.

Отредактировано Олег Рюриков (2021-09-03 19:26:12)

Сегодня Волков во многом был совершенно другим… и взгляд, с которым он посмотрел на Олега после поцелуя и то как он заговорил. В интонациях мага было что-о, чего никогда прежде Олег за ним не замечал. Добрый, заботливый, увлеченный своей работой и призванием, иногда заполошный и растерянный, но всегда внимательный к деталям… он вцелом казался довольно просты и понятным. Но сейчас во взгляде и промелькнуло что-то более глубокое и интересное. Какая-то чертовщинка…
Вероятно, это то, что было похоронено веками… погребено на пепелище восемнадцатого века. Но теперь Олегу было очень интересно раскопать что же там есть еще.

Губы у Сережи были нежными, поначалу робкими… но оборотень быстро почувствовал, что это обманчивое впечатление. В этом молодом на вид мужчине таилось еще много не открытых для него секретов. И страсть, жадность с которой он целовал его - оказалась одним из них.
Откуда это было в Волкове? Что вдруг заставило его так целовать именно его? Почему вся эта пылкая натура до сих пор не нашла способа реализоваться с кем-нибудь более подходящим? С такой же долго живущей волшебницей, которая наверняка подарила бы ему ребенка, о гибели которого так страдал Сережа? было очень много вопросов… и совершенно не время и не место их задавать.

Тем более, когда тонкие пальцы коснулись кожи под футболкой, заставляя Олега удивленно поднять брови. Но Сережа даже не смотрел на него, прикрытые веки и чуть подрагивающие ресницы… он, кажется просто забылся в их поцелуе, совершенно не контролируя, что он делает.
Рюриков мягко остановил Сережу и разорвал поцелуй. Мазнув носом по кончику носа мага, он тихо усмехнулся.
- Я думал, что хорошо тебя узнал за этот год… но теперь понимаю, что это было только прелюдией к настоящему тебе.

Отредактировано Олег Рюриков (2021-09-04 12:12:58)

Робкий напуганный мальчишка, который боится любить и до ужаса боится быть отвергнутым. Боится никогда больше не испытать того счастья, которое дарили ему взаимные чувства с супругой, ожидание ребенка и простая жизнь. Сейчас это было так очевидно, что Олег мысленно отругал себя за то, что остановил его. Или сделал его не так мягко как можно было, хотя он и надеялся что «волчий поцелуй» смягчит этот момент.
В любом случае - Сережа или принял это на свой счет или просо ужасно сбит с толку.

- Прости, - со вздохом прошептал он, на мгновение мягко прикасаясь к его губам своими. - Я не хотел напугать тебя. Не смотри так. Я никуда не убегу и не ударю тебя. И не извиняйся. - он чуть мотнул головой, пристально глядя в глаза мага. - Мне понравилось.
Неожиданное, почти пугающее откровение. Ему понравилось целовать мужчину. Но вряд ли бы он мог сказать подобное, будь на месте Сережи кто-то другой. Если уж быть честным… даже при том, что Рюриков никогда не осуждал такие отношения… для него это было невозможно.
Пока не появился Волков.
- Мне нравится с тобой… ты невероятный человек, и я рад что тогда ты подобрал меня в подворотне.